Причина, по которой я так заинтересован в преодолении языкового барьера, связана не только с требованиями моей должности по управлению продуктами в Токио, где мне часто приходилось преодолевать разрыв в общении между японскими отделами продаж и англоговорящими инженерами. Эта миссия глубоко укоренилась в том, что можно назвать детской травмой.
Я родилась в Гаосюне, Тайвань, поэтому мандаринский китайский стал моим первым языком. Однако вскоре после рождения я переехала в Японию, где японский быстро стал моим языком по умолчанию. В детстве я не могла вспомнить, как я относилась к этому раннему переходу на другой язык, но, скорее всего, это заложило основу для трудностей, с которыми мне предстояло столкнуться.
Моя настоящая борьба с языковыми барьерами началась, когда я училась в начальной школе в Калифорнии. Не зная английского, я не могла ни с кем общаться. Быть единственным студентом из Азии усилило мою изоляцию. Большую часть уроков я спала, ничего не понимала, не имела друзей и была одинока, пока за мной не зашла мама.
Вернувшись в Японию, я обнаружил, что моя личность изменилась. Индивидуальность и свобода мысли, которые я приобрела в США, вступили в противоречие с японскими культурными нормами. Это привело к остракизму и издевательствам не только со стороны одноклассников, но и со стороны учителей. Из-за отсутствия друзей, которые разделяли мое расовое происхождение и западный образ мышления, а оба родителя были заняты работой, я осталась совсем одна.
Мое путешествие продолжилось в Великобритании в средней школе и университете, и мне потребовалось еще раз адаптироваться — на этот раз к английскому языку и британской культуре, которые значительно отличались от той, что я пережила в США. Этот переходный период был непростым, но в конце концов я нашла утешение среди иностранных студентов, которые разделяли мои чувства культурного перемещения и неуверенности в своей принадлежности.
Благодаря этому опыту я осознал глубокую негативность языковых барьеров. Они порождают изоляцию, недопонимание и недостаток общения, что может перерасти в дискриминацию и расизм, что приводит к полному разочарованию в том, чем мы занимаемся или даже живем. Я переживаю боль и трудности, связанные с этими барьерами, уже почти три десятилетия.
Так почему же я так хочу преодолеть языковой барьер? Ответ кроется в боли, которую я пережила на протяжении всей своей жизни, в неустанном стремлении сделать так, чтобы другим не пришлось сталкиваться с теми же трудностями, что и я.
.png){kind=small}